Невысокие холмы и петляющие дороги. Дома под красной черепицей, прислонившиеся к зелени лесов. И пение птиц на заре.
Именно так должна выглядеть, по мнению создателя Хоббитании, эта удивительная страна. Так она и выглядит в реальном мире, только под другим названием — Чехия.
Под холмами.
Городок Марианские Лазни возник на совершенно не пригодных для жизни болотах, на месте поселка На-Кислице, то есть «на кислых водах». О первых целебных источниках местное население знало еще в тринадцатом веке, но развивать курортное дело здесь начали только с восемнадцатого века.
Доктор Тепельского монастыря ордена премонстратов, на чьих землях располагались источники, Иоганн Нер доказал целительную силу минеральных вод, а молодой аббат Карл Райтенбергер позволил построить курорт несмотря на сопротивление монастырской братии.
Городку потребовалось всего сто лет, чтобы достичь мировой славы. В 1808 –м году к доктору Неру на открытие курортного дома приехало 80 гостей – с собственной провизией и постельными принадлежностями. Через 20 лет поселок получил новое название – Марианские Лазни (Мариенбад).
И началась эра преображения.
К середине девятнадцатого века он обрел тот вид, что сохранился и доныне. Садовод Вацлав Скальник (его скорее можно назвать ландшафтным дизайнером) разработал план иссушения болотистой долины – высадив деревья так, чтобы влага не распространялась на территорию застройки.
Это он разбил просторный английский парк, спроектировал террасы, проложил пешеходные дорожки, построил мосты над ручьями, оборудовал фонтаны, высадил такие деревья, которые осенью преображают Мариенбад: зелень спорит с благородным бордо, а золото листьев вторит мягкому красному.
Но самое главное – Скальник сохранил ауру этого места. Здесь дышит не город – ручьи и деревья. Кстати, все 40 источников в городской черте при застройке не пострадали и не ушли под землю, а еще 100 – расположенных в окрестностях – по-прежнему дарят свои целительные свойства отдыхающим.
Марианские Лазни располагаются к гедонии. Город теряется между парковых зон и, кажется, что и нет его вовсе – так, длинный парк вдруг пермежается какими-то улочками и домами, случайно заблудившимися среди леса. Даже дрозды считают эту территорию своей и поглядывают на тебя: «Чего, мол, пришел, суетишься тут…».
Здесь меняется восприятие мира.
Оно становится очень медленным и домашним. В Чехии вообще и Марианских Лазнях в частности вспоминаешь простые радости бытия, которым любили предаваться хоббиты мистера Джона Толкина: есть, спать, пить пиво и говорить. Самые обычные вещи, на первый взгляд.
Но совершать их как некий ритуал – расслаблено, с наслаждением и чувством острой необходимости делать все качественно и медленно.
Архитектура взбитых сливок. В то же время этот город очень уж похож на красивенное и вкуснющее пирожное – со взбитыми сливками, на крутых берегах которые возвышаются свежие ягоды, а вниз, к берегам из нежного песочного теста, стекают сиропные реки.
Это ощущение рождается от того, что архитектура Марианских Лазен – эклектическое сочетание классицизма, ампира, неоготики и модерна.
Этот город, как хоббиты, всегда старался угодить гостям – поэтому в нем есть все и для всех: и русская православная церковь Св. Владимира, и католический костел Вознесения Девы Марии, и поющий фонтан, и ажурная колоннада для прогулок.
Кроме того, Мариенбад соблазняет вкусными блюдами.
Оду кнедликам и свиным ножкам начинаешь петь сразу же. Когда кнедлики, мясо и соус улеглись в желудке и ждут только одного – очередного глотка пива. Пенного, сладкого, пахнущего сладостью хмеля и солода.
В Чехии особенно понимаешь, что лишь пиво делает жажду прекрасной. Оно не просто гасит жар – растворяет его в тебе и в природе, и не подпускает еще как минимум на час. При этом пиво не превращает тебя в хмельную бочку, а наоборот – преисполняет легкости, счастья и твердой веры в то, что блаженство жить никогда не кончается.
Ведь, как и хоббиты, не верит в старость, а зрелость воспринимает как длинное-предлинное продолжение сериала по имени «Жизнь».
